Подрядчики нацпроектов заплатят 7 миллиардов за фиктивные схемы с банкротством
Генеральная прокуратура совместно с Федеральной налоговой службой взыскали с недобросовестных подрядчиков нацпроектов более 7 млрд рублей. Эти средства компании пытались вывести из-под налогообложения, используя схему с фиктивным банкротством.
Механизм уклонения был двухэтапным. Сначала компания-исполнитель госконтракта искусственно создавала долги перед аффилированными фирмами через подложный документооборот. Затем инициировалась процедура банкротства, которая позволяла списать реальные налоговые обязательства и легально вывести активы. Суды, при поддержке прокуратуры, теперь признают такие задолженности ничтожными. В одном из случаев была аннулирована фиктивная задолженность на 1 млрд рублей у компании, получившей контракты на 3,7 млрд.
Главный итог — налоговые споры с признаками умысла переходят под контроль прокуратуры. Это лишает компании возможности оспаривать решения ФНС в арбитраже по формальным признакам. Позиция надзорного органа становится для суда ключевым аргументом в пользу доначисления налогов и взыскания ущерба.
Дмитрий Бухарин Профессиональный юрист-практик, Партнер федеральной юридической компании «Мой Юрист», Отмечен рейтингом «ПРАВО.РУ - 300»
Эти прецеденты демонстрируют новый формат межведомственного контроля. Мы видим, что под удар попали не случайные фирмы, а крупные исполнители стратегических нацпроектов «Здравоохранение», «Демография», «Безопасные качественные автомобильные дороги». География дел от Санкт-Петербурга до Тамбовской и Тверской областей показывает системный характер проверок.
С правовой точки зрения, ключевое изменение — это квалификация действий. Прокуратура не просто поддерживает позицию ФНС по доначислению НДС. Она доказывает в суде наличие умысла и схемы, объединяющей налоговое правонарушение и злоупотребление процедурой банкротства. В результате арбитражный суд, рассматривая налоговый спор, по сути, дает оценку уголовно-правовым признакам деяния. Для подрядчика это означает, что стандартная защита, построенная на формальном наличии документов, больше не работает. Доказывать придется экономическую реальность операций по всей цепочке контрагентов.
