Цюрих признал долг «Газпрома» за транзит: «Нафтогаз» требует более миллиарда долларов

В международной правовой практике разгорается новый виток спора, в центре которого — миллиардные претензии, конкурирующие юрисдикции и геополитический контекст. Украинская государственная компания «Нафтогаз» направила в адрес ПАО «Газпром» требование о передаче компании 1,37 миллиарда долларов. Украинская компания ссылается на решение международного арбитража от 20 июня текущего года, вынесенное в Цюрихе.

Украинская сторона утверждает, что данная сумма включает не только основную задолженность за услуги по транзиту газа, оказанные в рамках соглашения от 2019 года, но также неустойку и полную компенсацию понесённых в ходе разбирательства юридических расходов. При этом в заявлении «Нафтогаза» содержится прямая угроза: в случае отказа от добровольного исполнения решения арбитража компания готова инициировать процедуру взыскания средств в принудительном порядке за счёт активов «Газпрома», которые находятся за рубежом.

Однако ситуация осложняется тем, что в параллельном правовом пространстве действует противоположная практика. Судебная инстанция Санкт-Петербурга ещё в 2024 году признала обращение «Нафтогаза» в зарубежный арбитраж нарушением соглашения сторон, предусматривающего иной порядок разрешения споров, и постановил взыскать с украинской компании порядка 150 миллионов долларов. В 2025 году эта сумма в виде судебной неустойки была увеличена до 1,35 миллиарда долларов, на случай дальнейших действий украинской стороны за пределами российской юрисдикции.

Таким образом, возникла классическая правовая коллизия: два суда, действующих в разных государствах и подчиняющихся различным источникам права, вынесли противоположные решения по одному и тому же контракту. Каждый из участников спора теперь вправе ссылаться на то решение, которое отражает его интересы. Но в условиях отсутствия прямых механизмов признания и исполнения судебных актов между Россией и Украиной (а также рядом европейских государств), юридическая реализация этих решений превращается в многоходовую игру с неопределённым исходом.

Для профессионального юридического сообщества ситуация представляет большой интерес. Она наглядно демонстрирует, как действуют трансграничные правовые механизмы в условиях политического конфликта, и какие риски возникают для компаний, заключающих соглашения с арбитражными оговорками в условиях нестабильности. Особенно остро встаёт вопрос: какие активы и где могут быть реально арестованы или взысканы в рамках международной правовой помощи, и какова перспектива исполнения решений, принятых в юрисдикциях, не признающих друг друга?

Для граждан и бизнеса, завязанных на международные контракты, это сигнал о необходимости более глубокого анализа условий арбитража и механизма исполнения возможных решений. Формально закон на стороне каждого, но без реального инструмента принудительного исполнения право остаётся бумажным.

И наконец, сама основа конфликта — соглашение 2019 года о транзите газа через территорию Украины — формально прекратило своё действие 1 января 2025 года. С этого момента «Газпром» публично заявил об отсутствии как технической, так и юридической возможности продолжать транзит. С этих пор поставки газа в Европу через Украину прекращены. Следовательно, речь идёт о перерасчётах по обязательствам, возникшим до окончания контракта, что добавляет спору ретроспективный характер.

Миллиардные требования, противоположные судебные акты, активы за границей, сложность признания решений — всё это делает ситуацию прецедентной и крайне показательной для всех, кто работает с трансграничными контрактами и публично-правовыми субъектами. Здесь на глазах формируется новый кейс о границах арбитражной автономии в эпоху геополитических сдвигов.